Есть люди, которые мечтают стать кинозвездами, рок-идолами или моделями. И есть такие люди как Джаред Лето, благодарные за каждый день жизни. Успешный актер, певец, гитарист мега рок-н-рольной группы, секс-символ… У него есть все. ”Guitar Extreme” встретились с группой за две недели до релиза "This Is War".

Организовать встречу с голливудской звездой не так-то просто. Отменена, отложена, снова отменена… И наконец, встреча с Джаредом Лето состоялась в парижском зале, недалеко от ”Place Vendome”. Джаред здесь не для разговоров о кино. Промо кампания фильма Mr. Nobody, который выйдет 13 января, еще не началась во время нашего интервью и Джаред подписал  соглашение о конфиденциальности. Джаред хотел поговорить о гитарах, музыке, о возрастании его значения, как музыканта (очевидно, что после успешного концерта 18/11/2009 в ”Elysee Montmartre” ,  ребята ожидают аналогичного в ”Bercy” в марте 2010). Он настаивает на участии Томо в интервью. Но обстоятельства немного огорчают: работа на ближайшей строительной площадке была в разгаре, и звук отбойных молотков очень мешал разговору. Немного раздраженно, Джаред попросил секретаря в приемной остановить этот шум ненадолго. А мы все-таки задали наш первый вопрос.

GE: Джаред, почему ты решил играть на гитаре?
JL: У моей мамы была старая гитара. К нам приходили разные люди: иностранцы, бродяги, цыгане и они играли на ней. Все они умели что-то. Все свое детство я ощущал присутствие гитары. Кажется, это была гитара от ”Taylor”. Я начал складывать первые песни, будучи самоучкой, я смотрел, как другие располагают свои руки на гитаре и повторял. Когда я жил в Вашингтоне, то одолжил гитару одному парню, который так и не вернул мне ее. Я все думаю, может это был Дейв Грол? Он жил по соседству со мной.

GE: Дейв Грол?
TM: Я думаю, он лукавит…
JL: Конечно же, не тяжело будет проверить, что это был не Дейв. Но когда я столкнусь с тем гадом, который украл у меня гитару, я его убью! Как я уже сказал, играть я научился самостоятельно. Сегодня это часть меня.

GE: А ты, Томо?
TM: Моя история немного другая, так как я начал со скрипки. Мне было суждено стать классическим музыкантом. Я решил бросить консерваторию и заняться гитарой, когда открыл для себя группу Pantera. Я буду сожалеть всю жизнь о том, что не встретился с Даймбэгом Дарреллом. В ту ночь, когда он умер, я шел на концерт своих друзей в один из клубов Голливуда. Когда я возвращался, увидел детей, которые плакали на улице. Я спросил о том, что случилось, а мне ответили: ”Даймбэг Даррелл умер”. Я не мог в это поверить (в этот момент подошла секретарша и промямлила: ”Мистер Лето, нам очень жаль, но мы не можем остановить строительные работы…”. Джаред подмигнул девушке и вскрикнул на французском:”Черт!” и перед тем, как разразиться смехом добавил: ”Это нам и не так уж мешает, французы такие милые”).

GE: Джаред, а ты тоже фанат метала?
JL: Я слушаю хороший метал. Старые альбомы Iron Maiden просто фантастичны. У Judas Priest тоже есть неплохие вещи. Еще мне нравятся Black Sabbath и Led Zeppelin, конечно же. Мне посчастливилось видеть их на концертах в детстве. Но я все-таки больше следовал прогрессивному движению Rush, Genesis и Yes. Но, как не странно, я никогда не хотел играть музыку подобную моим кумирам. Я использовал гитару для личного выражения.

GE: Так ты всегда сочиняешь песни на гитаре?
JL: Да, на любой гитаре. Для "This Is War" я одолжил красную ”Fender Jazz Master” у Томо. Хорошая гитара 1964 года.  Я написал "Vox Populi" на ней. Эта гитара принадлежала Стиву Джонсу из Sex Pistols. Она меня очень вдохновляет. Я бы не написал что-нибудь подобное на другой гитаре.

GE: Давайте поговорим о вашем звучании…
JL: Я постараюсь объяснить попроще. Мое самое сильное звучание было на первой пластинке. Я всегда любил классическое красивое роковое звучание и экспериментальные, достаточно простые звуки.
TM: Мы переделывали три раза гитары, чтобы добиться совершенства. Было очень утомительно перепробовать все микрофоны и усилители. Но оно того стоило. Текстура "This Is War" очень своеобразная.

GE: Какие усилители вы используете?
JL: Мы остаемся верны своим предпочтениям. Vox AC30 – незаменимый для чистого звука. Marshall JMP и JCM900 – мечта для грандиозного звучания.
TM: Мы также пробовали и другие вещи, но для нашего стиля они не подходят. Для живых выступлений я использую ”Triple rectifier”, но для студии он немного не подходит.

GE: Джаред, как выглядит твое снаряжение на сцене?
JL: У меня есть стандартный Vox AC30 и Mesa Boogie / triple rectifier. Для более искаженного звука (distorted) я использую Mesa вместе с другим устройством, название которого я вам не скажу. Это мое небольшое открытие, которое я оставлю при себе. Также мне нужно 2 ”Boss” педали.
TM:  Мы любим соединять наши педали непосредственно с нашими головами. Лично, у меня есть огромная доска с отмеченными педалями. Мне они все нужны для создания текстуры нашего альбома.
JL: У нас есть и старые педали, но мы ими пользуемся только в студии. Цены на такой антиквариат пугают. Я купил старые педали Univox Super Fuzz лет 10 назад для альбома. Сейчас же в  винтажном магазине на Бульваре Сансет ты должен выложить не меньше $ 500 за одну штуку.

GE: Джаред, помогает ли тебе актерское мастерство на сцене и при общении с фанами?
JL: Нет. Актерская игра очень сложная. Ты должен вытянуть, похороненные глубоко внутри эмоции и успешно вжиться в образ персонажа. На сцене с 30stm я лишь – увеличенная проекция самого себя.

За перевод спасибо i-ha